Подпишитесь на телеграм-канал «РБК Вино»
Говоря о российских винодельнях с коллегами, мы часто используем разные термины, описывающие небольшие, часто семейные хозяйства, которые производят небольшое количество вина. «Фермеры», «гаражисты», «авторские винодельни» и так далее. В последнее время все чаще слышу, как говорят о «малых» винодельнях. Это, кстати, вполне официальный термин. В нашей главной отраслевой Ассоциации виноградарей и виноделов, которая определяет всю политику отрасли, есть «Совет малых виноделов». Мне стало интересно: а есть ли четкий критерий, по которому винодел «еще малый» или «уже не малый». Официально для этого нужно, чтобы организация — производитель вина была включена в федеральный реестр как «микропредприятие» или «малое предприятие». Но это, скорее, к налогам имеет отношение: ведет этот реестр Федеральная налоговая служба. А что в виноделии, на практике? Кого мы называем «малыми винодельнями»? Вопрос, на самом деле, важный. Во всем мире именно небольшие хозяйства обеспечивают максимальное разнообразие винного ландшафта, формируют лицо целых винных регионов, составляют очень разные и самобытные маршруты. Планируя поездку по винодельням в этом году, я отметил для себя, как много стало появляться именно малых хозяйств. В ближайшие годы, я в этом уверен, именно небольшие проекты будут формировать лицо всего российского виноделия. У них много сложностей, но много и энтузиазма, «порог входа» в виноделие иногда начинается с относительно небольших сумм. Далеко не все из них станут так известны и популярны, как некоторые наши настоящие звезды авторского виноделия, но чем больше разных цветов, тем ярче выглядит поляна, поэтому пусть расцветают все.
В России меньше 300 производителей вина официально и треть из них — это фермерские хозяйства, КФХ. Еще примерно полсотни виноделен — это небольшие хозяйства, которые имеют другой правовой статус, но, по сути, те же «малыши» с объемом выпуска вина в год несколько десятков тысяч бутылок.
Перед тем, как отправиться в авторский экспертный тур, я решил определить для себя, кто же все эти «малые» винодельни и как в них разобраться не специалисту.
«РБК Вино» создал онлайн-сомелье, который поможет вам подобрать подходящее вино — чтобы воспользоваться им, необходимо запустить бот в Telegram. Наш бот поможет вам с выбором, даже если вы только начинаете свое знакомство с увлекательным миром вина.
Таких историй очень много и часто они похожи. Специалист в области IT, маркетолог, ресторатор, инженер отправился в путешествие, побывал на виноградниках, влюбился в идею, продал недвижимость в Москве, Питере или Екатеринбурге и купил землю в Крыму, Ставрополе, на Кубани (или только присматривается к участку). Виноградника нет, винодельни тоже. Есть пара емкостей, пять бочек, пара рабочих рук и намерение создать собственное вино. Иногда для этого даже бочки и емкости не требуются, а нужны лишь договоренности с уже работающим опытным виноделом и некоторое количество средств. Все зависит от степени энтузиазма и финансовых возможностей.
Это стало возможным благодаря появлению на юге проектов, которые фактически предоставляют услугу по созданию вина. Свои мощности, опыт и так далее. Больше таких проектов в Крыму, появляются они постепенно в Ставрополе. Фактически это такой «инкубатор виноделов». Человек попробовал себя в работе, потом и участок земли у него появился, и виноградник на нем подрос — проект обретает новое качество. Примеров очень много можно привести: Андрюс Юцис, семья Бельмас. Даже такие мэтры, как Олег Репин, проходили похожим путем, с поправкой на опыт и профессиональное мастерство, которое уже сложилось к началу работы над собственным брендом. Таких проектов десятки, и они появляются ежегодно, пропорционально росту числа «коммунальных квартир» и «кампусов» для таких виноделов: «Манкопия», «Новозаведенное», «Центр виноделия Усадьбы Перовских» в Крыму, «Кооператив Интуиция» в Ставрополе и другие. На каждом из таких проектов мы, когда приезжаем, нередко пробуем вина больше десятка разных виноделов, и это всегда очень классное общение.
Это истории «домашнего виноделия», которое стало сначала профессией, а потом и бизнесом. На самом деле, это огромный пласт винных проектов, который мы пока не видим. Люди работают с покупным виноградом по всей стране. Подмосковные, воронежские, даже сибирские винодельни из этой области. Их буквально сотни. Некоторые из них выходят на рынок, становятся официальными, но мы даже десятой части таких виноделен не видим, по большому счету. У них уже есть собственное оборудование и микровинодельня, на которую в рефрижераторе приезжает урожай винограда, купленного где-нибудь на Тамани или в Анапе. Мы таких вин достаточно много пробуем, и это тоже история про «набраться опыта», прежде чем выйти на рынок. В гид такие проекты не попадают, пока лицензию не получат. Одно дело — для себя и родных вино делать в качестве хобби, другое дело — делать на этом бизнес. Государство сейчас пристально следит за такими проектами. Как правило, за винодельней через некоторое время появляется и собственный виноградник.
Примеров тоже очень много: семьи Дубининых и Щербина в Краснодаре, Сердюки в Новочеркасске. И такие профессионалы, как Константин Дзитоев и Илья Волошин, тоже начинали с домашних мини-виноделен.
В поездке мы тоже часто знакомимся с такими проектами. Это очень интересные и теплые встречи. На некоторые винодельни можно зайти, надев домашние тапочки.
Люди «на земле», настоящие фермеры по духу, а не по организационно-правовой форме, часто с многолетним опытом агрономов и даже виноградарей, которые со временем начали делать вино, а потом и совершенствоваться в своей работе. Это не очень часто встречающаяся категория малых хозяйств, да и не всех фермеров-виноградарей можно отнести к малым. Я знаю фермерские хозяйства на Кубани, у которых несколько сотен гектаров виноградника. У моего доброго друга Юры Химичева и его семьи на Дону больше сотни га. Он виноградарь в четвертом поколении, и он знает, как и что устроено. Николай Молчанов — профессиональный донской агроном, Василий Марченко на Кубани. Семья Гусевых тоже от винограда пришла к вину. Люди, которые на винограднике проводят всю жизнь. У агрономов иногда получаются отличные вина, что называется, «сразу в яблочко». Проект «Два Романа» такой, например.
Другая ипостась — это профессиональные виноделы, которые начали заниматься виноградарством, полностью погрузились в эту сферу. Алексей Толстой, семья Узуновых, Роман Логунов с его личным брендом «Майстра», Сергей Коротков в его собственном проекте, Виталий Батрак в Ставрополе. Хотелось бы сказать «и многие другие», но не так много таких историй в масштабах России. Мы уже очень многих знаем годами, но надеюсь и на новые встречи в этом году.
Это инвестиционные проекты, которые изначально планируются как «малые» и премиальные. Сколько раз я слышал на старте: мы будем делать до 50–70 тыс. бутылок эксклюзивного вина и дальше не пойдем. Но тут, как говорится, аппетит приходит во время еды. Есть давняя шутка про один известный и очень красивый проект, который планировался инвестором как «малый», а сейчас делает миллионы бутылок: «У нас самая большая микровинодельня в мире».
Виноделие так устроено, что в малых проектах очень сложно удержать на вменяемом уровне себестоимость, если только ты лично не работаешь секатором и не носишь шланги на винодельне вместе с членами семьи. Нужны люди, нужен трактор. Потом выясняется, что трактор и на 10 га может быть один, как и на 5, а все закупки — от этикетки до бутылки — более-менее сходятся на 100 тыс. бутылок в объеме производства. Масштаб имеет значение. И получается «микровинодельня» на полмиллиона бутылок.
Но все же малые, хоть и не фермерские, проекты у нас в достатке. У них уже и виноградник свой (хотя и молодой зачастую), и винодельня неплохо оснащена, и туристическое направление развивается — все красиво и компактно при этом. Винодельня, причем, на винограднике. У Владимира Гунько такая винодельня, у Александра Лебедева в Крыму, у Рема Акчурина. «Усадьба Маркотх» Алексея Толстого, Le K2 Киры Ефимовой и так далее.
Вся эта классификация очень условная, конечно. Когда много лет, из года в год объезжаешь всю винную страну, хорошо видишь, как меняется ситуация, как винные идеи обретают плоть. Сегодня ты человека встретил в поте лица с ящиком винограда на переработке как «негоцианта», через пару лет он приглашает на свой виноградник — терруар посмотреть, а в дальнейшем вы сидите на террасе его винодельни и пробуете вина, которым уже по пять-семь лет и больше. Или топовый проект, который ты помнишь еще «малым» — с винодельней в ангаре при винограднике, а потом он обретает инвестора и становится «концептуальным», а потом и «малым» быть перестает, когда счет бутылкам вина идет уже на сотни тысяч.
Это жизнь и движение вперед, которое мне очень нравится в нашем виноделии. Едем за этими знакомствами, за новыми именами. За малыми, которым предстоит создать когда-нибудь свои Большие вина, как создали их те, с кем мы знакомились 10–15 лет назад, как с негоциантами, фермерами-виноградарями или инвесторами, делающими свои первые шаги к концептуальным проектам. Обо всем расскажем обязательно.